Назавтра я, загримированная донельзя, бодрым шагом направлялась в ближайшее от «Вереска» отделение милиции. Там я капризным тоном попросила следователя, который приезжал к «Вереску». Звали его Валентин Грегорович, не путайте фамилию с отчеством.
- Ну? – это у него приветствие такое.
- Я сестра Кати Ломакиной.
- Ну?
- Моя сестра сбежала.
- Ну?
- Из-за вас. Вы напугали ее!
- Уважаемая…Эээ…
- Алевтина Семеновна, - брякнула я.
- Уважаемая Алевтина Семеновна, ваша сестра первая и единственная подозреваемая по убийству Эдуарда Карина.
- Это кто? – удивилась я.
- Это человек, - хмыкнул Грегорович. – И поэтому ваша обязанность найти Екатерину, она должна ответить за свои действия.
- Катя не убийца! – крикнула я.
- А у вас есть доказательства ее невиновности? – прищурился следователь.
Я опустила глаза.
- Значит, нет, - подытожил Грегорович. – Вот когда будут, тогда я и оправдаю ее, а сейчас, простите, у меня совещание.
И Валентин вытолкал меня.
Я отошла от милиции на довольно большое расстояние и сняла платок. Быстро нашла туалет и там смыла тонну тональника и другой косметики. Может, надо искать убийцу в окружении Кати? Ведь я не знаю этого Эдуарда Карина. И я от тоски кинула взгляд на рекламный щит, висящий прямо передо мной, где значилось: «Эдуард Карин выбирает «Нескафе Голд». Неужели этот милый мальчик и есть трагически погибший Эдик Карин? Ответ пришел быстро. Рядом со мной встала тетка с собакой и тоже обратила внимание на щит.
- М-да, - сказала она. – Вот она, жизнь. Старики живут, а молодые погибают.
- Что? – машинально переспросила я.
Тетка отпустила таксу с поводка и пояснила:
- Я об Эдуарде. Жалко парнишку, талантливый все-таки актер.
- А в каком фильме он сыграл?
- Вы не смотрели «Тайну рабыни»? – удивилась женщина так, как будто я не знала, кто такой Путин.
- Я как-то не люблю кино, - призналась я.
- Да и староваты вы для Эдуарда, зачем вам его личико на экране?
Я старовата? Мне всего двадцать, а этой тетке можно дать все тридцать. Получается, что либо я выгляжу старше, либо Карин несовершеннолетний.
- И сколько мне, по-вашему, лет? – спросила я.
- Около двадцати, - ответила тетка и добавила, - Но Эдуарду всего пятнадцать. Он сыграл в «Тайне рабыни» сына главной героини.
После этого тетка быстро поймала свою таксу и пошла дальше.
Если Карин актер, то убить его может хотеть вся Москва! Ладно, сейчас поеду домой и попрошу Антона поискать по своим каналам информацию о юном актере, а сама тем временем посмотрю, как устроилась Катерина.
К моему огромному огорчению, Антона не было дома, ровно, как и Антуанетты. Зато Катя была на месте. Она сидела в кресле, поджав под себя ноги, и что-то вязала. Я кашлянула. Катя вздрогнула и, только увидев меня, успокоилась.
- Что вяжете? – вежливо поинтересовалась я.
- Шарф, - тихо отозвалась Катя и продолжила свое дело.
Определенно, неприятности на нее хорошо влияют. Еще вчера бы я не поверила, что буду мирно общаться с Катей в домашней обстановке, но сейчас я решила провести разведку боем:
- Вы знали Эдуарда Карина?
Катя снова вздрогнула и уронила вязание:
- Кого?
- Эдика Карина, молодого и талантливого актера, - продолжила натиск я, - Именно его труп вы нашли.
- О Боже, - схватилась за голову Катя.
- Так вы знали его?
Катя кивнула и беззвучно зарыдала. Мне даже стало жалко ее. Я села на подлокотник кресла и обняла Катю. Она успокоилась нескоро и вдруг спросила меня:
- Марьяна, ты знаешь, сколько мне лет?
- Двадцать пять, - ответила я. Именно столько лет исполнилось Кэт и получалось, что «Вереск» она открыла в восемнадцать. Я пришла в него на работу полгода назад, когда меня выгнали из университета за то, что я сдала курсовую на день позже, чем требовалось.
- Нет, мне сорок два.
Я открыла рот и осторожно опустилась на пол, а Катя продолжила:
- Я знаю, что выгляжу моложе, но на самом деле мне сорок два. Поэтому я думаю, что смогу объяснить тебе ситуацию.

В двадцать пять лет Кэт встретила свою настоящую любовь – Алексея Карина. Он был мил, приветлив, дарил любовнице цветы. Катя просто потеряла от него голову, и когда Леша предложил пожениться, она с радостью заорала:
- Да, да, да!
Свадьбу сыграли тихо, позвав в свидетелей совершенно посторонних людей. Родственников ни у нее, ни у него не было.
Через полгода после свадьбы у них родился сын, Эдик. Мальчик рос не по дням, а по часам, был умным, красивым, имел много друзей, словом, все было отлично до того, как умер Алексей. Он страдал от сильнейшей астмы и в один ужасный день он просто-напросто задохнулся. Катя в ту роковую ночь кемарила рядом с Эдичкой – мальчик подхватил где-то ангину.
Похоронив Алексея, Катя пригорюнилась и стала выпивать. Пару раз она, напившись, ударяла сына, который тут же бежал из дома к кому-то из приятелей. А в те дни, когда Катя была трезвой, все было прекрасно.
В конце мая Катю уволили с завода, где она трудилась. Но женщина не стала напиваться, а просто пошла домой. Там Эдуард спешно собирал вещи, увидев мать, он нагло спросил:
- Ты трезвая?
- Эдик, - обессилено сказала Катя, - Меня уволили.
На губах десятилетнего Эдика заиграла довольная улыбка, но он быстро погасил ее и пробормотал:
- Этого и следовало ожидать.
- Что? – Катю словно ударили.
- Ну, мусечка, - протянул непочтительный сын, - Ты же постоянно пьешь. Кому нужна алкоголичка в штате?
Катя вздохнула: он прав. Вроде он и маленький, но рассуждает здраво.
- И поэтому я уезжаю, - бросил Эдик, вскидывая на плечи небольшой рюкзак.
- Что? – еще один удар.
- Мне надо устраивать свою жизнь. Пока я поживу у Сени Мышкина, а как получу гонорар, так сниму квартиру.
- Гонорар? Квартира? Сеня Мышкин? – эхом повторила Кэт.
- Я сходил на пробы в Останкино и меня взяли в сериал «Крутой». Я сказал, что я сирота и живу и друга – мне не нужна мать-алкоголичка, - отрезал Эдик  и подошел к двери. Там он замер и поблагодарил, - Спасибо за то, что вырастила меня, но рано или поздно я бы и так ушел. Лучше рано, чем поздно.
- Да, ты прав, - согласилась Катя.
Так и ушел Эдуард. Кате было тридцать семь. От обиды на сына она и открыла «Вереск», чтобы стать кем-то, даже рассталась с бутылкой. Но как «Вереск» не набирал обороты, так и не пришел блудный сын. Катя превратилась в Кэт, а Эдуард превратился в звезду экрана, любимца девчонок.
- Я всегда смотрю его сериалы, - говорила сейчас Катя.
- И он никогда не появился в «Вереске»? – не поверила я.
Катя покачала головой.
- А ты не пыталась найти его?
- Зачем? – дернула плечами Катя. – Он не горит желанием встретиться. К тому же, все его считают сиротой. Точнее, считали. Бедный Эдик…
И Катя снова заплакала.

Вечером я подошла к Антону и рассказала ему все, что раскопала. Он быстро что-то напечатал на компьютере, нажал «энтер» и сказал, подражая старинному этикету:
- Ждем-с.
- Чего?
- Анкету на Карина. Съездишь к нему на квартиру, где он прописан и пошушукаешься с его сожителями или соседями.
Я не успела ничего сказать в ответ, как в кабинет влетела Антуанетта и замахала руками:
- Дети, пора спать. Уже полночь.
- Ма, - терпеливо начал пояснять Тоша. – Мы закончим работу и ляжем. А ты должна прямо сейчас лечь – тебе завтра к кардиологу в десять утра.
- Ты прав, Тошенька, - признала маменька. – Я лягу.
И мамусечка покинула и без того слишком тесный кабинет. Я захохотала. А Антон без тени улыбки спросил:
- Смеешься над родной матерью?
- Но это правда смешно, - отсмеявшись, возразила я.
И в этот момент умная машина запищала. Антон дважды щелкнул мышкой и из принтера вылез листок бумаги. Я схватила его и улыбнулась: прописан Эдик не у Кати, а на Ломоносовском. Тем лучше. Может, кто-то там еще помнит Эдуарда Карина?

- Понимаешь, она убийца, - возвестил Эдик. – Ты обязана…
- Марьяна Сергеевна, - прервала его я, но Карин даже не обратил внимания:
- Все разузнать и отомстить за смерть папы и мамы.
- Один вопрос, - подняла я вверх указательный палец. – Ты не знаешь, почему убитый так похож на тебя?
- Наверно, это был Сэдди, - покачал головой Карин и пояснил, - Племянник папы. Ну, бывает же, что дальние родственники очень похожи, просто копии?
Я кивнула. Это интересно.
- Я рассказал, что знал. А теперь я отчаливаю.
И он, схватив недопитый коктейль, удалился. Когда Карин скрылся из виду, ко мне подсел Тоша:
- Ну? – он горел от нетерпенья.
Я все рассказала. Он причмокнул губами и сказал:
- Завтра мы поедем на Биг Дмитровку.
- Мы? – я удивленно вскинула брови.
- Марька, - ласково произнес он. – Не могу же я отпустить такую красавицу одну?
Конечно, он шутит. Никакая я не красавица. Темные волосы, серые глаза и 44 размер – да, это я, Марьяна Хорошева. Ужас. Но мне в себе нравится мое чувство прекрасного – я самая стильная в «Вереске» и именно я разрабатывала дизайн формы.
Мы заплатили за коктейли Карина и неспеша двинулись домой. Я люблю гулять по вечерней Москве, часто можно разглядеть на небе звезды, а неоновый свет от реклам успокаивает.
- Почему же Костя сбежал? – я остановилась.
Антон посмотрел внимательно на меня и ответил:
- Разлюбил, наверно. Насколько я его знаю, такие командировки не в его стиле, вот и решил откупиться. Да ты не расстраивайся. Ты себе сто таких Костиков найдешь, только не богатых.
Он приобнял меня за плечи и я почувствовала запах «Кристиан Лакруа», его любимого парфюма. Наверно, мы неплохо смотрелись вместе: изящный Тоша и я, самая обычная. Антону перешла от матери вся красота, а ум отца мы разделили пополам.
- Какая красивая парочка, - указала на нас проходящая мимо старушка своей внучке, судя по одежде, готке. Та фыркнула и отвернулась. Едва они прошли мимо, как мы засмеялись.
Антуанетта, когда мы пришли, вышла встречать нас в красном шелковом кимоно и заквохтала:
- Деточки, не гуляйте так поздно.
Тут же из кухни вышла Кэт-Катя в Тошином переднике и протянула:
- Уже вернулись?
- Ага, - кивнули мы и переглянулись. Взгляд брата говорил, что сейчас нельзя «колоть» Катю.
- А я тут блинчиков напекла с вареньем вишневым, - улыбнулась Катя, не подозревая о наших планах. – Антуанетта мне помогала.
- Да, да, - закивала маменька, - Половину я пекла, половину она.
К сожалению, к старости мамуся приобрела менталитет ребенка, слава Аллаху, не капризного.
Внезапно из комнаты Тоши донеслось:
- И нет Бога кроме Аллаха, а Мухаммед – пророк его.
- Что это? – вздрогнула Катя.
- А это мой мобильник, - невозмутимо ответил Антон и скрылся в комнате.
- Прикольный у него звоночек, - прокомментировала я и передразнила, воздев руки к небу, - Аллах Акбар!
- Бомба! – завопила Антуанетта. – Арабы наступают! Ирак, Иран, Новая Гвинея!
При чем тут Новая Гвинея? Это же около Австралии, а уж там арабов днем с огнем не сыщешь. Не успела я вставить хоть слово, как Катя всплеснула руками:
- Антуанетта Вильгемовна, не волнуйтесь, это Марьяна так глупо шутит. Давайте лучше блинчики есть.
Мама улыбнулась и пришла на кухню вместе с Кэт. Нет, родственники – эт, конечно, хорошо и все такое, но жить с ними лучше не надо. И с чего это Кэт такая ласковая стала? Потому что хочет воспользоваться мной и спрятаться тут? Да, это вполне в ее характере. А может, ну ее? Сдам в ментовку и пусть делает, что хочет. А как же «Вереск»? М-да, ситуевина. И то нельзя и это.

- Выглядит непрезентабельно, - оценил дом №40 Антон. На доме была табличка «НИИ им. Вл. Индолига».
Я хихикнула.
- И что это за НИИ? – поинтересовалась я.
- Х.Е.З., - выдал загадочную формулировку Тоша.
- Что? – не поняла я.
- Хрен Его Знает, - пояснил Тоша, подошел к Зданию и толкнул тяжелую дубовую дверь, мы оказались в просторном холле. Любое движение отдавалось эхом.
- Эй, - позвала я.
Внутренняя дверь распахнулась, и из нее выглянул мужик самого зверского вида, спросивший неожиданно тонким голоском:
- Кто это?
- Марьяна и Антон, - назвала нас я.
Дядечка нахмурился и стал ужасно похож на медведя, потом заглянул в список и сурово спросил:
- Васильковы?
- Ага, - быстро кивнул Тоша.
- Входите, - посторонился медведь.
Мы вошли с некоторой робостью, и поэтому медведь пропищал:
- Вторая дверь налево в комнате 6 а.
- Не проще ли было сделать нумерацию только по цифрам? – простонал Антон, но медведь, к счастью, этого не услышал – он был полностью погружен в операцию «Завяжи шнурки».
- Вот так совпадение, - ликовала я минутой позже.
Мы робко постучались в нужную дверь, из-за нее донесся приятный женский голос:
- Да-да, входите.
Мы притиснулись в дверь, и тут у меня открылся от удивления рот. За столом сидела…Нина. Я ахнула, Нинка вскочила и, краснея, завопила:
- Миша!
В комнату вбежал медведь и спросил:
- Что-то случилось, Нинель Сергеевна?
- С чего ты Нинель Сергеевна? – поразилась я. – Ты же Нина Николаевна!
Нинка пискнула и, открыв окно, вылезла в него. Я не успела опомниться, как Тоша выскочил за ней, крикнув мне:
- Звони в милицию!
- Где здесь телефон? – сдавленно обратилась я к Мише.
- Милиция уже тут, - ухмыльнулся он, - Майор Сергей Велосипедов. Ждите тут.
И он полетел, да-да, именно полетел, так торопился, за Ниной и Тошей.

Через час все устаканилось. Я и Тоша сидели на диване в том кабинетике, Велосипедов ходил из угла в угол и бросал грозные взгляды на Нину, сгорбившуюся в кресле. Ее тоненькие запястья охватывали наручники, на которые изредка капали слезы.
- Так в чем дело? – не выдержала я.
- Вы, Марьяна Сергеевна, будете свидетелем по делу убитого Эдуарда Карина, а вы, Антон Сергеевич, будете понятым. Ясно?
- Ясно, - кивнул Антон. – Неясно другое: почему Нина убила Карина?
- Ты откуда знаешь? – с удивлением посмотрел на него Велосипедов.
- Догадался, - самодовольно улыбнулся братец. – Иначе, почему она сидит тут в наручниках?
- А может, я воровка!- вскинула голову Ниночка.
- Скорее я поверю, что я балерина, - отбил мяч Тоша, и тут же из его джинсов донеслось: «Нет Бога, кроме Аллаха…». Он извинился и ответил на звонок:
- Да, мама. Нет. Не волнуйся. Ну, все, пока.
Велосипедов плюхнулся рядом с Антоном и сказал:
- Кэт увела Алексея у ее старшей сестры, Инны. Инна, как вы, наверно, знаете, умерла – инфаркт. И когда Нине исполнилось восемь лет…
- Я разбирала вещи Инки и нашла ее дневник, - буркнула Нина. – Прочла его и решила отомстить. Убивать Кэт – слишком банально, а вот посадить ее в тюрьму – самое милое дело. И я рада, что убила это ничтожество, Карина.
- Карин жив, - прервала ее я, мне стало противно. Неужели это существо с безумными глазами веселая Ниночка?
- Простите, не понял, - сказал Велосипедов.
- Я видела его вчера, - пустилась в объяснения я. – Он сказал, что убили его…племянника его папы, Сэдди.
Нина охнула и еще больше сгорбилась.
- Месть почти удалась, - заключил Велосипедов. – Но тут появились вы. И немного нарушили наши планы по захвату, однако, спасибо вам за помощь. Вы указали, что Карин жив. Моя дочь будет счастлива, - хихикнул он, - Она его фанатка.

Это были веселые дни, мне понравилось быть в роли Каменской. Нину же отправили на зону куда-то в Тюмень и мне не интересно, что с ней – вот ведь до чего довела ее злоба!
Кэт съехала назад, к себе и я этому очень обрадовалась. Она даже не поблагодарила меня. Это же Кэт!
Антон по-прежнему радует нас с мамой кулинарными шедеврами, Антуанетта же ничуть не изменилась – все такая же.
- Марьяна! – завопила Кэт.
Я покорно поплелась на зов. Кэт, гневно раздувая ноздри, указывала на рассыпанную землю и поломанные цветы:
- Что это, Марьяна?
- Я не знаю, - резко ответила я. – Но вы знаете.
Кэт скривилась, а потом из ее умело накрашенного ротика полились маты:
-……….Твою мать, ты уволена……Выдать Хорошевой расчет….
Есть люди, не способные на благодарность, и Кэт одна из них.

Все просто. Если ты пишещь стихи/рассказы не о токах, то выкладывай их сюда